Как долго вы преподаете?
С 1971 года работаю в школе Глиэра. В самом начале карьеры я ходил довольно модный – в голубых очках. Мы тогда к голубому цвету относились также, как и к другим цветам. Мне отдавали учениц, с которыми уже никто не мог заниматься, и все считали, что им окончить школу не представлялось возможным. С расчетом на мои голубые очки, наверно, доверяли их мне (улыбается). Школу они заканчивали!
В перестроечные годы работал директором музыкальной школы Московского района. Тогда я плохо понимал, как надо управлять людьми, но этому пришлось довольно быстро научиться. Позже уехал в Польшу и работал там преподавателем в музыкальной школе первой ступени, по возвращении в Калининград был завучем в общеобразовательной школе и, в конце концов, вернулся в школу Глиэра.
Когда вы написали свою первую песню?
В 1975 году я написал первую песню, но тогда я не думал, что совершил что-то значительное в своей судьбе. Кто-то считает ее романсом. Когда музыковеды начинают рассуждать о жанрах и говорят обо мне: «Он работает на стыке жанров», я думаю: «Какой же я интересный, неординарный!» (смеется). Я не задумываюсь о жанровости. Но для многих важна форма. Много споров о том, «содержание определяет форму» или «форма – содержание»? Я не задумываюсь о форме, если только в общих чертах. Пытаюсь оформить свою мысль. Обращать внимание надо на непреложные законы, но не обязательно специально высчитывать золотое сечение и кульминации. Как правило, это получается естественным образом.
По моему мнению, труд композитора – это что-то из области высоких материй…
Некоторые говорят, мне во сне приснилось, я проснулся и записал! У меня так не бывает. Бывает, работа идет быстро и легко. Бывает — наоборот. Например, когда я работал над вокальным циклом на стихи Веры Полозковой, было непросто. Считаю, что у Полозковой необычный талант. Она умеет быть искренней, честной и емкой, хорошо чувствует человеческую сущность. Писать музыку на ее стихи — колоссальный труд. Я старался использовать нетрадиционные сочетания гармонии.
Вы — член Союза композиторов. Для вас это определенный статус?
Конечно, членство в Союзе — это статус. Когда я подал все необходимые документы, выполнив все условия, и мне дали звание, было приятно. Для меня это важно, потому что, значит, что моя музыка нравится не только мне и моим знакомым, но и людям другого уровня восприятия. Я слышал, что на том заседании, где обсуждалась моя кандидатура, присутствовали очень известные композиторы, Кикта, Агафонников и чуть ли не Александра Пахмутова. Я не верен, что они помнят, кого обсуждали в тот день. Пусть они не помнят, но зато я помню об этом и мне приятно вам, например, сказать. И так сложилось, что тот, кто является официальным членом Союза композиторов, заслуживает более внимательного взгляда. В этом смысле Союз композиторов напоминает Общество охотников и рыболовов — очень консервативную организацию, к которой сложно приобщиться. Самое главное, чтобы моя музыка нравилась людям.
В Союзе композиторов состоит много музыкантов. Каждый регион имеет свое отделение, и в нем состоят десятки, иногда сотни людей. Некоторые из них так и останутся известны только узкому кругу.
Что касается эстрады, то она уже давно одна и та же и всем изрядно надоела. Но я понял, что все не так плохо, когда посмотрел проект «Голос».
Но при этом существует проблема с профессиональными музыкантами. Люди не идут в профессию.
Многие, заканчивая колледж, консерваторию, становятся экономистами, менеджерами. Потому что не удается добиться результатов в своей профессии. Возможно, по этой причине я разделяю педагогику на репрезентативную и образовательную. Первая отличается тем, что готовит лауреатов конкурсов, а подготавливающие их не сильно заботятся о том, станет ли «лауреат» порядочным человеком. Вторая дает образование в широком смысле этого слова. Можно ведь научить быть исполнителем, или педагогом, или просто — грамотным слушателем, что само по себе — не мало. Я стараюсь учить музыке и немного жизни. Музыку писали люди, которые жили по человеческим законам, и это четко просматривается, а в первую очередь, прослушивается в ее структуре.
Не готовлю лауреатов и абсолютно не переживаю по этому поводу. В наше время очень сложно стать популярным артистом и сделать так, чтобы публика на тебя ходила. Этим должны заниматься профессиональные продюсеры. Что касается меня, то давно не строю иллюзий, и если в Калининграде будет исполняться что-то из моей музыки, буду рад. Есть множество композиторов, которые жили во времена, например, Баха и были хороши, но остались малоизвестными, их редко исполняют. Когда послушаешь, качественная, добротная музыка, уровнем не уступающая той, которая принадлежит признанным мэтрам. Но она не стала популярной. Так бывает, но это не повод для грусти.
Статья опубликована в журнале «Балтийский БРОДВЕЙ» № 7 (183) 1-15 апреля.
